Дина стояла на пороге подъезда, отчаянно всматриваясь вслед удаляющейся машине. Лето уже клонилось к вечеру, но жара, сгустившаяся в асфальте, словно впитала в себя всю горечь её души.

Павел уехал. Опять. Как и вчера. Как и позавчера. Как и много раз до этого.

С каждым днём его «рыбалки» становились всё дольше и загадочнее. Сначала Дина верила: ведь Павел всегда любил природу, мог часами сидеть с удочкой на берегу реки. Но теперь что-то изменилось. В его глазах исчезла прежняя теплая усталость от рыбалки, вместо неё поселилась нервная торопливость и раздражение.

И самое главное — с каждым разом он всё меньше хотел брать её с собой. Всегда находил тысячу причин, чтобы оставить Дину дома: мол, неженская это работа, скучно будет, да и тяжело.

Но в тот вечер Дина почувствовала, что не может больше терпеть это унижение молча.

Она вернулась в квартиру, села на край кровати и уставилась в пустоту. Несколько минут в голове звенела тишина, затем родился план.

В шкафу, среди старых вещей, у неё лежал маленький диктофон. Раньше Павел сам подарил его, смеясь: «Чтобы записывать свои мысли, как великие писатели». Сегодня это устройство должно было стать её оружием.

На следующее утро Дина незаметно вложила диктофон в карман куртки Павла. Он, как всегда, собрался на «рыбалку» с ночёвкой, и, как всегда, отказался брать её с собой.

Когда его машина скрылась за углом, Дина осталась дома одна, не находя себе места. Время ползло медленно, как никогда. Она мысленно прокручивала сотни сценариев: что она услышит, что она узнает.

Прошла ночь. Павел вернулся только к обеду, усталый и неразговорчивый. Куртку бросил на стул в прихожей. Дина дождалась момента, когда он пошёл в душ, и достала диктофон дрожащими руками.

Её сердце стучало где-то в горле.

Запись началась с шума мотора, музыки в салоне. Затем — весёлые голоса, смех. Мужской и… женский.

— Павлик, милый, куда поедем сегодня? — звучал нежный голос.

— Куда хочешь, рыбка моя, — ответил Павел, и в его голосе Дина уловила ту нежность, которой не слышала уже давно.

Дальше были обрывки фраз, шёпоты, поцелуи, намёки. Ни о какой рыбалке речи не шло.

Дина слушала запись до конца. Сначала она хотела плакать. Потом хотелось кричать. Но в какой-то момент внутри неё что-то оборвалось — и наступила пугающая пустота. Всё, что когда-то связывало её с этим человеком, разрушилось без возможности восстановления.

Что Бывает После Правды
Вечером Дина спокойно накрыла на стол, приготовила ужин. Павел пришёл, устало опустился на стул, привычно взял вилку. Он даже не заметил, как изменилась его жена.

Дина села напротив. Она не обвиняла его, не закатывала скандал, не устраивала истерик. Она просто достала диктофон, нажала кнопку воспроизведения и положила устройство на стол между ними.

В комнате повисла гробовая тишина. По мере того как звучали слова, шёпоты и поцелуи, лицо Павла стремительно менялось. Сначала удивление, затем испуг, потом жалкое, бессильное оправдание.

— Дина, я… это не то, что ты думаешь…

Она молча встала, сняла обручальное кольцо с пальца и положила его рядом с диктофоном.

— Считай, что я отпускаю тебя на постоянную «рыбалку», — тихо сказала она.

И вышла из комнаты, не оглядываясь.

Новый Рассвет
На следующее утро Дина проснулась в той же квартире, но словно в другом мире. Мире, где она больше не будет ждать звонков, не будет верить в сказки о «ночных рыбалках», не будет унижаться перед человеком, который забыл, что такое верность.

Она начала новую жизнь. Сначала было трудно: одиночество, страх, обида. Но каждый новый день укреплял её. Она записалась на курсы иностранных языков, стала заниматься спортом, нашла новых друзей.

Дина поняла главное: иногда боль открывает двери туда, куда сама бы никогда не решилась войти. Диктофон в кармане, слёзы ночью — это была её цена за свободу. И она готова была её заплатить.

Теперь она не боялась ни одиночества, ни будущего. Потому что знала: хуже лжи уже ничего быть не может. А правда — это всегда начало чего-то нового.