Иван ехал быстро. Опаздывал, как всегда. Рабочее утро начиналось с проклятий, недопитого кофе и пробок. Всё, как у большинства. В голове — мысли о совещании, клиенте, проекте, к которому он не готов. На лице — напряжение. На сердце — раздражение. Он свернул с основной дороги в узкий двор, надеясь срезать. Привычный маршрут, выверенный до сантиметра. И тут — сообщение. Телефон зазвенел где-то под кипой бумаг, пластиковых бутылок и зарядных проводов.

Он на секунду опустил глаза, потянулся за телефоном — и в ту же секунду резко ударил по тормозам.

Всё произошло за секунду
Она возникла ниоткуда. Малышка. Лет шести, может, чуть старше. Стояла прямо перед бампером, как будто материализовалась. Он успел нажать на тормоз, но машина всё же задела её — не сильно, но достаточно, чтобы она упала. Глухой звук удара по асфальту, мгновенное оцепенение, пауза, в которой мир перестал существовать.

Иван выскочил из машины. Его трясло.

— Девочка? Эй! Слышишь меня?

Она лежала, глаза закрыты. Казалось, всё вокруг исчезло: люди, дома, машины. Только он и она. Сердце грохотало так, будто сейчас разорвёт грудную клетку. Он не знал, что делать — вызывать скорую, мчаться в больницу, кричать о помощи?

Но в этот момент девочка открыла глаза.

Кулачок
Она смотрела на него спокойно. Без страха. Без слёз. И подняла руку. Маленькую ладошку, сжатую в кулак. Иван склонился ближе. Пальчики медленно разжались. Внутри — фигурка бумажного журавлика. Аккуратная, сложенная с точностью, которой он давно не встречал. Бумага чуть помята, но сам журавль — идеальный.

— Это тебе, — прошептала она.

Он не сразу понял, что слышал.

— Я… Что?

— Просто так. Чтоб ты не сердился больше.

Он молчал. А потом услышал собственный голос — хриплый, неузнаваемый:

— Ты не боишься?

Она улыбнулась. Такая тёплая, наивная улыбка, которой он не видел с тех пор, как в детстве терялся в толпе и мама находила его за руку.

— Нет. Ты же хороший.

Откуда она взялась?
Пока ехали в больницу — на всякий случай, врачи настояли — Иван пытался выяснить, кто она, где её родители, как она оказалась одна во дворе. Девочка говорила мало. Имени не назвала. Ни адреса, ни телефона. Врачи удивлялись: здорова, никаких повреждений, даже ушиба толком нет. Сказали, можно отпустить, только пусть взрослые придут за ней.

Но никто не пришёл.

Через два часа её уже не было. Как исчезла, никто не понял. Персонал подумал, что отец забрал. Иван — что мать приехала. Камеры, по странной случайности, в тот день не работали. Запись с регистратора Иван стер, не выдержав собственных эмоций. Он просто оставил себе журавлика. На память. Или напоминание.

Что было дальше
Сначала ничего. Будни, как всегда. Работа, пробки, встречи. Но каждый раз, когда он садился в машину, вспоминал те глаза. И тот голос: «Чтоб ты не сердился больше».

Через месяц Иван заметил, что стал другим. Меньше ругался. Не гнал по дворам. Стал чаще звонить матери. Начал вставать пораньше, чтобы не спешить. Иногда останавливался у школы, чтобы просто посмотреть, как дети бегают. Его перестало раздражать всё подряд.

Он начал читать книги, которые откладывал «на потом». Поменял машину — не потому, что та была плоха. Просто не хотел больше видеть асфальт того двора через лобовое стекло. Пожертвовал деньги в детский фонд. Совершенно анонимно.

Журавлик стоял у него дома, на книжной полке. Один из тех, к которым никогда не привыкаешь. Глядя на него, Иван думал не о вине. Он думал о шансах, которые даются не всем.

А может, это была не случайность?
Однажды он рассказал эту историю приятелю. Тот выслушал молча и сказал:

— Ты понял, кто это была?

Иван пожал плечами.

— Таких девочек не бывает. Ни одной царапины, одна в городе, исчезла без следа. Это не случайность. Это шанс. Тебе дали шанс — стать другим.

И он был прав.